Николай Бутов – директор белгородской школы №42. Как-то жена его сестры стояла на остановке, и прилетел снаряд. Посекло только ее. Она упала в крови, закричала – «Помогите» – и увидела, как все убегают. Только один мужчина обернулся, побежал к ней, снова развернулся, остановился, пошел к ней, как в вату, но не мог от страха идти, только смотрел на нее. Уйти он не смог, и только поэтому она жива. Николай в душе осудил убежавших, и спросил себя – «А я смог бы перебороть животный страх?». Через месяц у него появился ответ.
15 февраля он был в школе с учителями, вел уроки дистанционно. Бутов – учитель истории. Что-то полетело с южной стороны, и один ученик сказал – «Вот это бахнуло». Бутов крикнул – «Всем в укрытие!». То есть в ванную и туалет. Тут же вахтер позвала всех в укрытие. Бутов побежал, уже ступил одной ногой на спуск в подвал, но похлопал себя по карманам и понял, что забыл телефон. Раздался мощный взрыв, и Бутов, сам того не осознавая, развернулся и побежал в кабинет. Из окна он увидел, что на стадионе стоит коляска, а на земле лежат дети. Он схватил аптечку и побежал, застегиваясь на ходу. У стадиона он встретил знакомого парнишку, но не мог его узнать. Тот схватил его за плечи и тряс – «Там женщина умирает!». В вагончике Бутов увидел женщину в ярко-горчичной куртке. Он снял с нее куртку. Рана была см в 2, но кровью пропитался весь куртки. Бутов разорвал зубами упаковку с бинтами и начал перевязку. Закончив, выбежал на стадион.
Там в скорой двое детей кричали от боли, фельдшер над ними говорил – «Вы будете жить!». Другой пытался наложить жгут на пах их бабушки, из которого булькала кровь. Навстречу Бутову шла женщина с младенцем. По ее рукам текла кровь. Она протянула ребенка Бутову и сказала – «Помогите». Из скорой выглянул фельдшер и безнадежно махнул рукой. Женщина тоже увидела этот взмах и сползла на землю. Приехала машина МЧС, оттуда выпрыгнули мужчины. А Бутов пошел по стадиону, не помня себя, и остановился возле женщины, лежавшей в неестественной позе. Возле нее никто не суетился, никто ей не помогал. Бутов поднял в глаза и почти обезумел от того, что увидел – над забором стояли люди и снимали происходящее.
Он рассказывает мне об этом и вытирает слезы рукавом парадного пиджака. Просит прощения за слезы – они демонстрируют его внутреннюю слабость. Говорит, у нас – русских – национальная идея – соборность и коллективизм. Нет собора – нет страны. «Мы и фашизм победили благодаря собороности, - говорит он. – Но в итоге в нулевых пошли в сторону забора, за которым можно снимать». На том стадионе для него столкнулись две идеологии – соборности и потребления. «Только если потребление победит, - вытирает он слезы, - наше общество погибнет».
Со стадиона Бутов вернулся в школу. Его встретила белая завуч – снаряд прилетел возле дома Бутова, в «Магнит», погибло 10 человек. Бутов позвонил жене, она сказала, что сидит с сыном в убежище. Бутов позвал завхоза. Из подвала вышел учитель ОБЖ, другие учителя. Он им сказал – «Мы должны сделать все, чтобы не потребовалось оказывать помощь детям». На следующей неделе школа переходила на очный формат, и за эти дни в 42-й придумали, как эвакуировать детей за 20 секунд. При звуках тревоги дети выходят в коридоры, под глухие стены. Учитель выносит прозрачную аптечку, в которой все видно, и закрывает двери. На стенах плакаты – «Сядь на пол, закрой уши, открой рот». На каждого ребенка – по два жгута. Навигация – по всем стенам. Мешки с песком поменяны на бетонные блоки. Некоторые окна закрыты кирпичной стеной.
Бутов слышал, как один комик сказал – «Я ребенка одел, обул, постриг, на этом моя история закончилась. Дальше должна школа». «Но вы его приводите в 7 лет! – говорит Бутов. – И вы с ним не разговариваете – он маленький, вам неинтересно, а потом в 17 он не будет разговаривать с вами. Разговаривайте с ним, он – ваш самый близкий человек. Не рассказывайте ему, что он – самый-самый. Если ты самый, и мир замыкается на тебе, способность сострадать притупляется».
А свой ответ на вопрос – «Смог бы он?» – он получил.
