Росархив внезапно приостановил выдачу документов исследователям, касающихся реабилитированных жертв политических репрессий. Эта новость вызвала острые дискуссии среди историков и правозащитников, обсуждающих серьезные последствия таких решений.
Причины ограничений
Как стало известно, приказ Росархива №38, вступивший в силу в марте 2025 года, установил новый порядок обращения с архивными документами. В результате информация о жертвах политических репрессий была перенесена в категории "служебной информации ограниченного распространения". Такой шаг породил очередные вопросы о прозрачности работы архивов и сути законодательства.
Для многих исследователей стало полной неожиданностью получить отказы на доступ к ранее открытым материалам. Историки, включая Олега Новоселова, столкнулись с трудностями, когда им не выдали запрашиваемые документы. По словам Новоселова, работника Государственного архива административных органов Свердловской области, архивариусы заявили, что действия продиктованы новым указанием Росархива, противоречащим федеральному закону "Об архивном деле".
Невозможность доступа к информации
Законодательство о гражданских правах на получение архива ограничивает доступ к документам, содержащим личные данные, на 75 лет. Однако новое распоряжение, кажется, превысило ранее установленные нормы. Некоторые адвокаты, занимающиеся восстановлением историй своих семей, также ощутили на себе недоступность информации. Например, Владимир Редекоп, работающий с архивами по всей стране, подчеркнул, что ранее такие отказы в доступе были исключением, а теперь они становятся нормой.
Информация о том, что архивные документы содержат "служебные данные", теперь делает доступ к ним проблематичным, даже если речь идет о реабилитированных лицах, чьи дела должны быть открыты для изучения.
Что дальше?
Несмотря на официальные заявления Росархива, в обществе царит недовольство. Ученые и правозащитники продолжают поднимать вопросы о необходимости осветить темные страницы истории, включая дела нереабилитированных лиц, к которым, как и прежде, законом вопросов не допускается. Они опасаются, что закрытие доступа к материалам может привести к искажению исторической памяти.
Между тем, без ясных разъяснений, как и почему информация о политических репрессиях была отнесена к служебной категории, неясной остается ситуация с доступом к архивам и будущим исследователям.
